|
|
Главная страница -> Технология утилизации
Газ после газа. Вывоз мусора. Переработка мусора. Вывоз отходов.В. И. Ливчак, вице-президент НП «АВОК», начальник отдела «Энергоэффективность зданий и сооружений, систем инженерного оборудования» Мосгосэкспертизы Kазалось бы, ответ очевиден – для измерения потребляемой объектами тепловой энергии, чтобы выполнять расчет за ее использование в соответствии с показанием теплосчетчика. Однако 15-летний опыт с начала установки узлов учета и большинство публикаций в этой области показывают, что это не так. Несмотря на то, что в большинстве крупных городов теплосчетчики установлены почти во всех ЦТП, а частично и в домах, жители по-прежнему оплачивают используемую тепловую энергию не по показаниям счетчиков, а по «трубе» – исходя из расчетов по сомнительно обоснованным нормативам. Большинство публикаций посвящено достижению большей точности измерения при использовании в составе теплосчетчика двух расходомеров, устанавливаемых в соответствии с так называемыми «зелеными» правилами – «Правилами учета тепловой энергии и теплоносителя» (М., 1995, утвержденными и изданными Минтопэнерго Российской Федерации). Например, в статье С. В. Купрекова «К вопросу о сведении баланса отпускаемой и потребляемой тепловой энергии», опубликованной в журнале «Энергосбережение», 2006, № 3, предлагается для снижения погрешности измерения установить перемычки вокруг расходомеров с 10-ю задвижками. Это и заставило вернуться к теме правильности этих «зеленых» правил, поскольку при организации узлов учета тепловой энергии у потребителя в закрытых системах теплоснабжения мы сначала создали проблему – обязательность измерения объемов теплоносителей, проходящих по подающему и обратному трубопроводам, а затем боремся за то, как бы снизить погрешность при таком измерении. Следует вспомнить, что эти Правила, вопреки распоряжению Совета Министров, вышли за подписью одного только Минтопэнерго, хотя составление их было поручено и Госстрою также, а поэтому отражают, в первую очередь, их ведомственные интересы. А каковы интересы источников тепловой энергии, которые находились тогда в подчинении Минтопэнерго? – Продать как можно больше тепла. Первый опыт установки узлов учета у потребителей, питающихся от небольшой котельной в Подмосковье, показал, что сумма измеренного тепла у потребителей ниже той, что производит котельная. Зачем же рубить сук, на котором сидишь? И Минтопэнерго переключило задачу узлов учета не на измерение потребляемой объектами тепловой энергии, а на поиск утечек, возможных не только в тепловых сетях, но и у потребителя, отсюда и появилось требование установки второго измерителя расхода теплоносителя. Проблемы источника тепла понятны – при утечках, превышающих нормативную величину, увеличивается нагрузка на оборудование химводоподготовки, в теплосеть поступает вода, недостаточно очищенная, что вызывает отложения на стенках трубопроводов и другие неприятности. Но причины утечек разные: первая – когда неисправно оборудование у потребителя (текут сальники насосов или задвижек, разрывы трубопроводов), но для этого не нужно второго расходомера, это можно обнаружить либо визуально, либо сравнив измеренный расход теплоносителя по подающему трубопроводу с требуемым в соответствии с расчетной нагрузкой (определенной, например, по «Руководству по расчету теплопотребления эксплуатируемых жилых зданий», разработанным АВОК и упоминавшемся уже на страницах этого журнала). Вторая причина утечек – это разбор воды из системы отопления на нужды горячего водоснабжения, если в доме отсутствует система горячего водоснабжения или работает с перебоями, и переключение стояков отопления на режим работы «на слив», когда на вводе тепловых сетей в дом располагаемый напор не обеспечивает нормальную циркуляцию теплоносителя в системе отопления. Но это такого рода утечки, что будут иметь место независимо от того, замерены они или нет, о которых компетентные службы знают, и устраняются они административными решениями. При измерении расхода тепловой энергии по теплосчетчику с одним датчиком расхода воды на подающем трубопроводе объем утечек при их наличии входит в измеряемый объем и, чтобы рассчитать расход тепловой энергии, потребленной объектом, необходимо к количеству тепловой энергии, измеренной теплосчетчиком, прибавить расход тепла, расходуемый на нагрев холодной водопроводной воды в объеме разности между измеренным датчиком расхода воды и требуемым для теплоснабжения в нормальном режиме, до температуры теплоносителя в обратном трубопроводе системы отопления данного объекта, возвращаемого в теплосеть. Может быть, такой метод определения теплопотребления зданиями, в которых утечки теплоносителя превышают нормативную величину, не так точен, как при установке двухпоточного теплосчетчика и 10-ти задвижек в его обвязке, но такие потребители в закрытых системах теплоснабжения встречаются как исключение из правил, и из-за этих исключений нет необходимости усложнять и удорожать узлы учета тепловой энергии всех остальных потребителей. Узел учета тепловой энергии у потребителя в закрытой системе теплоснабжения должен быть с одним датчиком расхода теплоносителя! При наличии измерения расхода воды по одному подающему трубопроводу размер утечки при ее наличии можно определить, сравнивая измеренный расход теплоносителя с рассчитанным по упомянутому выше Руководству. Кстати, с выходом закона о техническом регулировании, «зеленые» правила становятся необязательными для исполнения.
Интервью с Владимиром Арутюновым Россия является одним из крупнейших мировых экспортеров углеводородного сырья. Споры с Украиной и странами СНГ о цене за газ, планы строительства новых газо- и нефтепроводов - основное содержание актуальной российской политики. Менее известно то, что внутреннее производство парадоксальным образом страдает от дефицита сырья, и Россия продолжает покупать за рубежом все большую гамму товаров, зачастую произведенных из наших же нефти и газа. Возможности развития собственной переработки сырья, роль государства, корпораций и сферы науки в этом мы обсуждаем с заведующим лабораторией окисления углеводородов Института химической физики им. Н. Н. Семенова, профессором Владимиром Арутюновым. Беседовала Ирина Самахова. В чем Вы видите выход из сложившейся ситуации? Необходимо развивать собственную нефтегазохимию, которая сейчас находится в упадке по многим причинам, не последняя из которых – дефицит сырья. Позвольте, но как такое возможно в стране, которая является одним из мировых лидеров по добыче и экспорту углеводородов? Как раз по этой причине сырья и не хватает. Мы живем за счет экспорта, он активно развивается, а собственная перерабатывающая промышленность сидит на голодном пайке. Сейчас планируют построить новые крупные нефте- и газопроводы в Китай и Европу, а тем временем ситуация с сырьевыми ресурсами для внутренних производителей продолжает усугубляться. Россия в буквальном смысле слова проедает свои богатства. Все прекрасно понимают, что это плохо, но перестать проедать пока не получается, потому что сейчас государственный бюджет формируется в основном за счет экспортных поставок сырья. Казалось бы, гораздо выгоднее продавать продукцию более высоких переделов. То есть не природный газ, а хотя бы полиэтилен, метанол… Разумеется. И спрос на эту продукцию на мировом рынке очень высок, и производить ее в России, казалось бы, выгодно за счет низких внутренних цен на сырье. Только это существенно сложнее, чем перекачивать нефть и газ. К тому же для этого сначала необходимо модернизировать промышленность, а заметного желания вкладывать свободные длинные деньги в производство пока не наблюдается. Если говорить про газохимию, то каждый передел продукции повышает ее стоимость в несколько раз. Выгоднее всего производить и продавать, к примеру, полиэтиленовые трубы, которые пользуются растущим спросом на российском и мировом рынках. В производстве такой продукции нет ничего принципиально сложного, но Россия ее почти полностью импортирует. Продаем газ – покупаем произведенные из него же трубы. Каким может быть выход из ситуации? Возможен некий ход конем , позволяющий создать современную промышленность, не ущемляя интересы существующих монополий. Для этого нужно добраться до незадействованных источников сырья, не имеющих экспортной перспективы. Хотя у России самые большие в мире запасы природного газа, но значительная часть от уже разведанного сырья сосредоточена в так называемых малых и отдаленных месторождениях, которые сейчас законсервированы по той причине, что тянуть туда трубу экономически невыгодно. Кроме того, по мере выработки многих промышленных месторождений значительные объемы газа будут оставаться в виде так называемого низконапорного газа, который уже нерентабельно подавать в трубопроводы высокого давления. Между тем существуют отечественные технологии, позволяющие прямо на месте перерабатывать газ в жидкие продукты, транспортировать которые гораздо удобнее и дешевле. Одну из таких разработок предлагает, скажем, и наша лаборатория. Новая технология позволяет получать метанол методом прямого окисления природного газа. Процесс может быть реализован на установках заводского изготовления, монтируемых непосредственно в местах газодобычи. Можно прямо на месторождении получать метанол - важнейший продукт для химической промышленности. Сама газовая отрасль тоже нуждается в метаноле, потому что с его помощью предотвращается образование твердых газогидратных пробок, сильно осложняющих работу газопроводов. Кроме того, подписанный нашей страной настоятельно требует прекратить практику факельного сжигания углеводородов в местах добычи. Их сжигают, потому что по магистральным газопроводам подаются только чистый сухой метан или нефть, а промежуточные углеводородные фракции, состоящие в основном из этана, пропана и бутана, на большинстве месторождений в настоящее время девать некуда. Но в принципе можно получать дополнительную ценную продукцию на основе бросового сырья. Наши разработки - не единственные, существуют и другие подходы, позволяющие решить проблему переработки небольших объемов углеводородных газов в промысловых условиях. Нас со всеми российскими коллегами объединяет общая беда – невостребованность инноваций. Здесь мы сталкиваемся с извечной проблемой: почему российские разработки редко доходят до стадии промышленной реализации, гораздо реже разработок зарубежных ученых? Дело в том, что у отечественного бизнеса и государственных чиновников отсутствует понимание того, что создание любой промышленной технологии требует предварительных затрат, и немалых, которые непосильны разработчику. Инновационные структуры, выполняющие эту роль на Западе, у нас просто отсутствуют, а отечественный бизнес, по известным причинам, не хочет вкладывать деньги в проекты, срок окупаемости которых превышает один - два года. Разработчики не могут ответить на многие закономерные вопросы потенциальных потребителей технологии, потому что у нас нет действующего промышленного образца и соответствующей проектной документации, а есть только ноу-хау и экспериментальная установка, способная продемонстрировать возможности технологии. Строительство и необходимая доработка опытного образца требует затрат - порядка миллиона долларов. Но небольшим и средним производственным фирмам нужны уже готовые решения, готовые технологии. Инновации - это не их профиль. А чей это профиль? Что делает тот же Газпром или крупные нефтяные компании? К сожалению, «Газпром» и большинство других крупных российских компаний этого профиля позиционируют себя именно как добывающие компании. Их интерес – в максимальном увеличении объема экспорта и получении максимальной экспортной выручки. Серьезного желания заниматься переработкой добываемого сырья у них нет. У Газпрома есть несколько газоперерабатывающих предприятий по извлечению из природного газа некоторых полезных компонентов, доставшиеся ему с советских времен, но серьезно развивать переработку российского газа внутри страны, насколько мне известно, не планируется. Кроме того, нам всем только кажется, что газовая отрасль ломится от свободных денег. Газпром должен выполнять обязательства по поставкам, а для этого нужно поддерживать в рабочем состоянии тысячи километров газопроводов, многие из которых строились давно и уже выработали свой ресурс. Судя по всему, Газпром , Лукойл и другие гранды российской нефте- и газодобычи не планирует серьезно вкладываться в развитие собственной отраслевой науки и создание собственных технологий, предпочитая закупку готовых зарубежных технологий и оборудования. Это заметно уже по тому, что на протяжении последних лет представители этих компаний не проявляют никакого интереса к международным конференциям по проблемам переработки природного газа, щедро спонсируемым зарубежными компаниями аналогичного профиля. Сегодня газохимия как наука бурно развивается во всем мире, даже в странах, практически не имеющих своего газа, в нее текут огромные деньги, а в России, оказывается, она никому не нужна. В США, например, не хватает своего газа, но американские корпорации в последние годы потратили два с половиной миллиарда долларов на работы в области газохимии, построив несколько крупных экспериментальных заводов и установок. Стоп, не хотите ли Вы сказать, что за российские лаборатории за миллион долларов могут сделать то, на что США потратили 2,5 миллиарда? Если это так, то почему бы просто не продать технологию на Запад? Или не подождать западных инвесторов, которые вложатся в российскую газохимию, потому что это выгодно? У нас с Америкой совершенно разные проблемы. Американская газохимия ориентирована на комплексную высокотехнологичную переработку больших объемов собственного сырья и сырья крупнейших добывающих регионов мира, расположенных, в основном, в благоприятных климатических условиях и имеющих развитую инфраструктуру. Сейчас на Ближнем Востоке строятся крупные газохимические предприятия, ориентированные на выпуск экспортной продукции для промышленно развитых стран. Что касается России, то от нас требуется и ожидается только бесперебойная поставка сырья, а разработка малых и удаленных российских месторождений западный бизнес мало интересует. Вообще, комплексная переработка российского сырья должна интересовать в первую очередь Россию. Вряд ли можно рассчитывать на то, что без серьезной стимуляции и поддержки государства российский бизнес самостоятельно справится с возрождением промышленности на новой технологической базе. Вот сейчас Вы предложите нефтяные сверхдоходы тратить на нужды науки и новых технологий… В какой-то мере это было бы разумно, на мой взгляд. Вся наша промышленность нуждается в модернизации, но обновлять ее следует на основе собственных инноваций, иначе мы всегда будем отставать по сравнению с теми странами, которые сделали научно-технический прогресс стержнем своего экономического развития. За Соединенными Штатами нам все равно не угнаться. К тому же там тратят огромные бюджетные деньги именно на научные направления, а не бюрократические учреждения от науки. На Академию можно и весь Стабфонд спустить, но , что хоть что-то останется на доведение до ума конкретной разработки. Академия пытается играть роль монопольного государственного финансового учреждения, контролирующего все денежные потоки, отпускаемые государством на все направления научных исследований. Отсюда и перманентный конфликт с Минобрнауки. В США, например, средства федерального бюджета на научные исследования распределяются целой сетью федеральных агентств, конкурирующих между собой за свою долю бюджета. Конкуренция подразумевает и жесткий контроль за эффективностью расходования средств. Нам тоже необходимо уходить от безответственности. Не ограничивая свободы исследований, государство должно не только четко сформулировать приоритетные для страны направления, в том числе прикладного характера, но и обеспечить их реальное адекватное финансирование с жестким контролем если не конечного результата, то, по крайней мере, эффективности использования средств. Безусловно, создание отечественных технологий переработки углеводородного сырья должно относиться к приоритетам высшего ранга. В стране сейчас существует несколько научных коллективов, которые предлагают широкий спектр взаимодополняющих решений в области химической переработки природного газа. Полезно было бы объединить их усилия, создав специализированный инновационно-технологический центр, оснащенный оборудованием, недоступным каждому из коллективов по отдельности. Думаю, со временем, увидев серьезность государственной поддержки, к финансированию присоединится и отечественный бизнес - в надежде на преференции и выгоду от внедрения у себя разработок, финансируемых государством, которое в данном случае играло бы роль отсутствующего в России венчурного бизнеса. Финансовая же выгода государства будет состоять в увеличении налогов от растущей производственной деятельности промышленности, перерабатывающей отечественное сырье в более дорогостоящую продукцию. Нарисованная Вами картина в данный момент времени безумно далека от действительности. Вы верите в чудо? А так обычно и приходит удача – самым невероятным образом. Недавно я читал лекции для производственников на курсах повышения квалификации, и наши идеи заинтересовали главного инженера одного из газоперерабатывающих предприятий. Он предложил внедрить технологию на своем предприятии. Уже выполнен проект промышленной установки, и есть надежда, что она будет построена. Это было бы большим продвижением. К тому времени, как такие действия приобретут массовый характер, в стране кончится газ… Простите за такую злую шутку, но это сейчас самая модная тема для обсуждения: что будет с нашей цивилизацией после того, как иссякнут источники углеводородного сырья? У Вас есть мнение на этот счет? Я могу с уверенностью сказать, что после газа будет газ. Современные исследования показывают, что, в отличие от нефти и угля, это частично возобновляемый ресурс. Продолжающаяся естественная дегазация нашей планеты восполняет запасы природного газа. Кроме того, помимо огромных разведанных запасов традиционного газового сырья, существуют пока нетронутые кладовые метана в виде твердых газовых гидратов. Это горючий лед , который залегает под слоем вечной мерзлоты и на дне мирового океана. В такой форме хранится более половины всего органического углерода Земли, и эти запасы со временем будут осваиваться. Есть еще некоторые надежды, что к середине или к концу текущего века наука решит проблемы, постоянно возникающие на пути к управляемому термоядерному синтезу. Наименее вероятен, к сожалению, переход на экологически чистые возобновляемые источники энергии. На этом пути есть фундаментальные ограничения. Как показывают результаты моделирования глобальных процессов, при современном уровне энергопотребления за счет возобновляемых источников могут существовать приблизительно 500 миллионов человек, а нас уже сейчас в десять раз больше. Но при любом варианте благополучие человечества зависит от успехов науки – в том числе российской, как нам очень хочется надеяться. Вывоз мусора необходимую и утилизация отходов Состояние и перспективы использования нетрадиционных возобновляемых источников энергии в электроэнергетике. Актуальность проблемы энергосбережения в системе водоснабжения. Содержание курса. Новая страница 1. Бывший черный. Главная страница -> Технология утилизации Экологически чистая мебель: |
